«Нам хочется формировать личности»: как появляется молодёжь, которая хочет развивать дизайн в России

---

СПРАВКА

Екатерина Гурова начала свою преподавательскую карьеру вскоре после защиты кандидатской диссертации по искусствоведению. С 2017 года она возглавляла Институт дизайна Российского государственного университета им. А. Н. Косыгина (РГУ), а спустя три года стала директором Школы дизайна Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС). Курировала университетские проекты в крупнейших российских музеях — от Третьяковской галереи до Манежа, неоднократно участвовала в международных форумах и выставках, посвящённых дизайну, а в 2020 году попробовала себя в конкурсе «Лидеры России. Политика». Екатерина организует совместный бакалавриат по современному дизайну РАНХиГС и Skillbox, где будет преподавать и сама.

---

— До РАНХиГС вы ведь работали в университете имени Косыгина?

— Пять лет назад меня пригласили в РГУ имени А. Н. Косыгина возглавить Институт дизайна, где мне досталось шесть направлений. Это было большое подразделение, в которое входили графический дизайн, дизайн среды, архитектурный дизайн, а также костюм, аксессуары и промышленный дизайн.
Я проработала там четыре года. За это время мы многое поменяли, сделали ряд очень ярких проектов — это был первый мой управленческий опыт. Но в прошлом году я участвовала в конкурсе «Лидеры России. Политика», и вскоре мне поступило предложение от руководства РАНХиГС возглавить Школу дизайна, направление — «Современный дизайн».
Мне очень хотелось продолжать развиваться, появились новые возможности, а у меня как раз было желание создать новый образовательный кластер, который объединял бы творчество и индустрию, чтобы студенты могли коллаборировать и реализовывать себя через проекты.

Фото: из личного архива Екатерины Гуровой

— А как вы пришли в дизайн и образование?

— Я окончила РГУ МГУДТ, и по образованию я дизайнер. Но меня всегда интересовало именно образование. Дело в том, что я оканчивала школу с углублённым изучением предметов художественно-эстетического цикла, и у нас были необыкновенные педагоги. Благодаря школе у меня были театр, актёрское мастерство, лингвистика, история искусств, история архитектуры. У нас вели занятия не просто школьные, а университетские преподаватели, в частности, из МГИМО и МАРХИ.
Школьные годы были самыми яркими годами моей жизни, тогда были заложены основы моего мировоззрения.

Школьные годы были самыми яркими годами моей жизни, тогда были заложены основы моего мировоззрения.

На занятиях по истории искусства, а они начались ещё в третьем классе, у нас в кабинете стояла копия Венеры Милосской — супругом преподавательницы был скульптор. То есть мы видели произведения искусства не в учебнике, а наяву: нам постоянно делали копии греческих скульптур, египетских рельефов, памятников Высокого Возрождения. К каждому празднику делались театральные постановки. Ещё у нас был английский клуб, различные факультативы.

И дальше я перенесла этот формат в высшее образование. На втором курсе университета одна из преподавательниц предложила мне стажироваться у неё. Она увидела во мне учительский талант и попросила вести семинарские занятия, заниматься с абитуриентами, вовлекать студентов в историю искусств и мир дизайна. У меня это вызвало большое удивление — я же вроде только учусь!

Фото: из личного архива Екатерины Гуровой

— Вас затянуло и вы продолжили преподавать?

— После окончания университета я пошла работать дизайнером, но вскоре решила поступить в аспирантуру: у тебя появляется бэкграунд, только когда ты занимаешься исследованиями. В 2011 году я защитила диссертацию в Санкт-Петербурге на тему «Концепции визуальной коммуникации в журнальном дизайне США: конец XIX — середина XX вв.». Это был удачный выбор, потому что питерская школа отличается более прогрессивным подходом. Они всегда немножечко опережали тенденции развития и понимания процессов в дизайне. Когда я защищалась, там уже активно говорили и про сторителлинг, и про геймдизайн.

Помню, как на защите один из членов комиссии сказал мне: «Вы знаете, у меня к вам личная просьба. Я хочу, чтобы вы написали учебник по истории дизайна». (Смеётся.) У меня до сих пор времени на это не хватает… Мне было очень приятно, когда после защиты ко мне подошли некоторые из членов комиссии со словами о том, что не каждому дано преподавать, поскольку донести информацию и увлечь аудиторию может только прирождённый педагог. Они сказали мне прямо: «Мы понимаем, что без дизайна вы жить не сможете. Очень вас просим оставить хотя бы пару дней и передавать свои знания студентам». То есть мало того, что идёт изнутри это желание, так ещё и другие мне об этом говорят.

Я практиковалась дальше, оставила свою университетскую жизнь, параллельно работала в российских и зарубежных компаниях, занимаясь дизайном продуктов и тренд-аналитикой. Но я действительно очень люблю молодёжь, и мне хочется дать ей многое. Поэтому после очередного иностранного проекта я вернулась в Россию и пришла в университет, чтобы изменить что-то в отечественных подходах к образованию. Потому что мир постоянно меняется.

Да, есть классические вещи в образовательном процессе, но приходит новое поколение, и нужно давать молодым людям современные подходы — они должны быть проектными, ориентированными на потребителя.

— В Школе дизайна РАНХиГС вы даёте такой подход?

— Да. На те знания, которые есть у педагогов, мы нанизываем тенденции нового времени.
К примеру, в феврале к нам обратилась компания Viber, которая предложила создать стикерпаки. Вроде приложением и не пользуется молодёжь, оно ориентировано на более старшее поколение, но мы решили попробовать. Студенты были в восторге, мы сделали стикерпаки ко всем праздникам 2021 года. Казалось бы, простая вещь, стикерпаки может нарисовать любой. Но за счёт того, что ребята в команде это реализовали, они кайфуют, получают невероятное удовольствие в процессе.

Ничто не может заменить живые глаза студентов, когда они действительно увлечены делом. Разницы нет — онлайн или офлайн. Потому что задача преподавателей — увлечь. И когда это получается, мы сами увлекаемся — рождаются новые идеи, как можно что-то изменить, какие новые дисциплины ввести. Это происходит только тогда, когда ты говоришь со студентами. Энергетический обмен ничем не заменить, я кайфую от процесса. (Смеётся.)

Мы оставляем программу, но ежегодно изменяем задания для студентов, особенно в рамках проектных дисциплин. Важно, чтобы у ребят был как теоретический курс, дающий общие знания об индустрии дизайна и истории её развития, так и реальные современные проекты, благодаря которым эти навыки используются на практике.

Фото: из личного архива Екатерины Гуровой

— Школа дизайна РАНХиГС декларирует личностный подход к обучению студентов. В чём это выражается?

— Чтобы стало ясно, как у нас всё устроено, приведу примеры. На третьем курсе в Школе дизайна учатся две группы, изучают графику. Все студенты очень хорошие. Но в одной группе более утончённые личности, их куратор Анна Скржинская — арт-директор Музея Москвы. Они больше развиваются в типографике, стиле, работают с текстами, с визуальными образами. Во второй же группе оказались более, что ли, безбашенные студенты, заряженные на диджитал. У них и соответствующие проекты — от нейросетей до моушн-дизайна, — и мастер, который специализируется именно на данных направлениях. То есть разные группы, разные подходы, но и то и другое — графика и дизайн.

На первом курсе сейчас преподают дизайнеры Степан Липатов, Антон Марьинский и Пётр Банков. Это сила. Последний с командой делал росписи пространств в «Гоголь-центре». Пётр создаёт разного рода суперплакаты, он развивается именно в графике, несёт свой визуальный образ. Его работы находятся даже в коллекции Лувра. Но при этом он абсолютно открыт для студентов, и они им вдохновляются. Мне кажется, такие личности должны быть в образовании, именно чтобы задавать вектор развития.
Наша основная задача — дать учащейся молодёжи всё необходимое, в том числе познакомить их с известными людьми — дизайнерами, архитекторами, художниками, специалистами из индустрии и даже предпринимателями.

Потому что дизайн неотделим от бизнеса — это история про продукт. Но и про творчество тоже.

Нам хочется формировать личности. Поэтому так важно создавать соответствующую среду: учить студентов ходить в музеи, смотреть искусство, правильно разбираться в нём и аргументированно обосновывать своё видение произведения искусства.

Академия в этом смысле очень мобильна. И я рада, что здесь оказалась, потому что в РАНХиГС образовательный процесс строится иначе, чем везде. Студент не просто попадает в бакалавриат, он попадает в мастерскую — это особенность нашей школы.

Как и в театре, у нас есть художественный руководитель. Мы подбираем мастера на курс, который ведёт группу все четыре года обучения. Почему мы называем его мастером? Потому что он профессионал в своей области, практикующий специалист: арт-директор, график, руководитель проектного дизайн-бюро. Попадая к нам, он формирует свою команду, и четырёхлетняя проектная история остаётся с ним. Студенты выходят из мастерской профессионала. То есть мы создаём современные условия для творческого процесса.

Фото: из личного архива Екатерины Гуровой

— Кого ещё из известных деятелей вы привлекаете для создания среды, воспитывающей профессионалов?

— Например, в нашем университете кафедру дизайна возглавляет Сергей Серов, президент Московской международной биеннале графического дизайна «Золотая пчела». И, конечно, он транслирует соответствующие подходы студентам.

Мы приглашаем к себе различных профессионалов: Евгения Аринина, разработавшего навигацию для Московского метрополитена и дизайн столичных парковочных павильонов; архитектора и основателя бюро PS Culture Юлию Наполову, специализирующуюся на проектах в области культуры; Юрия Гордона, дизайнера, иллюстратора, типографа, автора «Книги про буквы от Аа до Яя»; Александра Пономарёва, российского художника; Ольгу Дружинину, директора по развитию Московского музея дизайна, историка искусства и многих других.

Важно, что они приходят в лекторий и делятся со студентами своим опытом, рассказывают об особенностях проектной работы, просто вдохновляют. Спектр решаемых ими задач — разный. Но все они формируют концепцию пространства. Моя задача — научить ребят также концептуально мыслить, чтобы они не потерялись дальше и продолжили свой путь. Поэтому они должны видеть всех этих деятелей и взаимодействовать с ними.
Надо, чтобы даже место, в котором учится человек, его по-настоящему воспитывало. РАНХиГС предоставил для Школы дизайна помещение в самом центре города — на Пречистенской набережной, напротив Третьяковской галереи, по соседству с «Мультимедиа Арт Музеем» (МАММ), Музеями Московского Кремля, Пушкинским музеем. Это очень важно. Нет другого такого учебного заведения в столице, окна всех аудиторий которого выходили бы на Москву-реку. Это даёт важную эмоциональную подпитку.

Вдобавок часть нашего корпуса — ультрасовременная. В ней расположены лофтовые пространства, которые студентам дают возможность свободно творить. Все мероприятия, как правило, мы проводим именно там. Не так давно мы открыли большой лекторий.

— Большинство ваших выпускников продолжают работать в дизайне?

— Мой первый выпуск в РАНХиГС связан со Школой медиакоммуникаций, где я читала курс по дизайну. Мне было очень приятно, что многие ребята оттуда работают именно в сфере дизайна, в самых разных организациях — от Музея русского импрессионизма до популярных телеканалов. Студенты, которых я учила в университете Косыгина, ушли в различные профессии, но они все живут с искусством. Тот, кто хоть один раз соприкоснулся с высокой культурой и понял, что картины надо смотреть в контексте — то есть понимая, кто художник, что стоит за произведением, какая за ним кроется мысль, — он остаётся с этим на всю жизнь.

Фото: из личного архива Екатерины Гуровой

— А много тех, кто уезжает за рубеж?

— Достаточно. Но пути у студентов абсолютно разные. Ряд моих выпускников — декораторы, дизайнеры, иллюстраторы — поработали за рубежом и, вернувшись в Россию, продолжили трудиться в иностранных компаниях. В основном это английские и немецкие дизайнерские бюро, студии, где создаются интерьеры. Одна из моих выпускниц, Татьяна Грязнухина, работает в британском архитектурном бюро Dyer.

Наверное, ни один из наших выпускников не ушёл из профессии совсем, и многие преимущественно работают в России, что очень радует. (Улыбается.) У нас создаётся пласт новой молодёжи, готовой развивать дизайн у себя дома. Но так как дизайн не имеет границ, что отчётливо показал онлайн в период карантина, то можно создавать продукт для компаний из любой точки мира, точно так же делать выставки и проводить мероприятия. Границы открыты для коллаборации с зарубежными фирмами, поэтому ребята работают.

— Какие школы дизайна в современной России, на ваш взгляд, самые прогрессивные? Чем они сильны?

Конечно, это Высшая школа экономики, которая активно развивается в сфере дизайна. Ещё стоит отметить Британскую высшую школу дизайна, Архитектурную школу МАРШ, которые входят в состав Universal University, они активно сотрудничают с компаниями из различных секторов экономики. Но все они имеют разные подходы. РАНХиГС — государственный вуз, у нас одни задачи. Universal University — частный, задачи другие. В Строгановке (МГХПА им. С. Г. Строганова) главенствует классический подход. Хорошо, что в России у студентов есть большой выбор, куда им пойти.

На мой взгляд, выбирая вуз, абитуриент должен смотреть на преподавательский состав и программу, чтобы понять, где он будет обучаться и проходить практику и куда сможет пойти далее. Что я вижу ещё хорошего в современном российском образовании? Мы все между собой общаемся, встречаемся на разных площадках и говорим об обучении студентов. Все хотят, чтобы оно было качественным и доступным.

Автор статьи: Александр Непогодин (Skillbox) 
Источник: https://skillbox.ru/media/design/interview-ekaterina-gurova/

Онлайн-бакалавриат РАНХиГС + Skillbox: https://www.design.ranepa.ru/ranepa/online