Сергей Серов
Основатель Академии графического дизайна, Высшей академической школы графического дизайна (ВАШГД), профессор Школы дизайна ИОН РАНХиГС — заведующий кафедрой «Дизайн».
Дизайнер — довольно популярная профессия. Она привлекает, поскольку в ней есть место и деньгам, и творчеству, и самореализации. В неё устремляются многие, но нужно ли учиться дизайну четыре года? Каким вообще должно быть высшее образование в дизайне? Что даёт диплом и нужен ли он работодателю?
— Вы всю жизнь работаете дизайнером, но первое образование у вас техническое. Как так получилось?
— Когда я оканчивал школу, успехи были одинаковыми как в гуманитарных предметах, так и в точных науках. Родители окончили МЭИС, институт связи, и я пошёл туда. Но во время учёбы я ясно осознал свои гуманитарные интересы. Услышав, что есть такая область, где техника и эстетика сходятся, ― дизайн (или, как тогда это называли, «техническая эстетика»), я понял, что это моё. В результате вскоре после института меня пригласили работать на Олимп советского дизайна — во ВНИИТЭ, Институт технической эстетики, где я проработал много лет.
— Но если вы уже работали дизайнером, то что вас побудило ко второму ― художественному образованию?
— Комплекс неполноценности, как и у всех, кто не имеет «корочек». Я довольно рано начал печататься в журналах. Подписывался «дизайнер» или «искусствовед». Но когда меня спрашивали в редакциях: «А образование у вас какое?», то начинал оправдываться: «Понимаете, я работаю во ВНИИТЭ, а техническая эстетика считается частью искусствоведения…» ― «Нет, окончили-то что?». Пришлось пойти в Академию художеств, Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Репина, на факультет теории и истории искусства. Но когда окончил его, официально стал искусствоведом, меня почему-то перестали спрашивать про образование.
— А вообще, как вы считаете, насколько важно для дизайнера профильное образование?
— В любом случае человек должен сам себя сделать. А вузы ― это такие ходунки, помощь в становлении на ноги. Нельзя сказать, что раз нет высшего образования ― ты не дизайнер. Всё решает профессиональное портфолио.
Но сейчас в нашей жизни становится так много формальностей и ограничений, что корочки снова начинают иметь значение, и даже большее, чем в советское время.
— Что вас сподвигло организовать Высшую академическую школу дизайна ― ВАШГД?
— Так сошлись звёзды ― на небе и на земле. Концепция ВАШГД была простой: «Дизайна у нас нет, а дизайнеры есть». Есть мастера, которые независимо от того, что они окончили, сами себя сделали и вышли на мировой уровень. Поэтому ставка была на личности, а не на стандарты и программы. Дать нужному человеку карт-бланш, абсолютную свободу, без всякой педагогической бюрократии ― и эта свобода принесёт удивительные плоды.
И вот все звёзды нашего графического дизайна, лучшие профессионалы в профессии, перебывали в ВАШГД в качестве преподавателей. Академия графического дизайна составила педагогический костяк ВАШГД.
Но и это ещё не всё. Дизайн в контексте культуры ― деятельность, которая не знает границ. Поэтому кроме дизайнеров к нам приходили, например, Лев Рубинштейн, Юрий Рост, Сергей Бархин, Юрий Норштейн, Вадим Абдрашитов и другие выдающиеся деятели культуры. Как-то целый семестр вёл главный балетмейстер Большого театра Юрий Ветров. Потому что композиционный баланс ― он и на сцене имеет значение, и в дизайне. И студенты через телесную активность понимали что-то в профессии по-другому.
— Вы не раз говорили, что в РАНХиГС хотите сделать «ВАШГД 2.0». В чём это проявляется?
— Первое ― это дух. Опыт ВАШГД уникален ― её можно назвать первой в стране школой постмодернистской, нелинейной педагогики. Сейчас это стали называть креативной педагогикой. Дух свободного эксперимента, нацеленность не на программы, которые за тебя кто-то написал, а на творческие открытия, которые делаются «здесь и сейчас». Так было в ВАШГД, так сейчас и в Школе дизайна РАНХиГС.
Второе ― это принцип мастерских. Каждый набор формирует мастер, опирающийся на личный опыт. Мастерские именные, учащиеся сами придумывают себе название. Сейчас в бакалавриате защищается первый выпуск, за который мы полноценно отвечаем: я стал заведующим кафедрой четыре с половиной года назад. До этого работал в магистратуре, там тоже был принцип мастерских.
А из нового нужно отметить стремительно возрастающую роль компьютерной реальности ― она открывает возможности, которых в ВАШГД не было, безграничность расширяющегося цифрового космоса, освоение которого тоже требует творческих экспериментов.
Кроме того, сейчас больше возможностей для коллаборации, поскольку мир становится более прозрачным. И Школа дизайна усиленно развивает международные связи.
— Что сегодня связывает «ВАШГД 1.0» и «ВАШГД 2.0»?
— Прежде всего, это люди, носители того творческого духа. В РАНХиГС преподаёт немало старых педагогов ВАШГД, выдающихся отечественных дизайнеров-графиков с мировыми именами. В бакалавриате это Пётр Банков, Николай Шток и Михаил Соркин. В магистратуре выпустили свои курсы Николай Шток, Эркен Кагаров и Юрий Гулитов.
Один за другим подтягиваются и молодые звёзды, выпускники ВАШГД, которые в нашей Школе дизайна становятся ведущими педагогами, руководителями авторских мастерских. Сейчас будет защищать дипломы группа «Тёрки» ― мастерская Тереховой Катерины, в ВАШГД она училась у Аркадия Троянкера. Следом идут «Искры» ― мастерская Анны Скржинской, ученицы Тагира Сафаева. На первом курсе собственную мастерскую ведёт Стёпа Липатов, выпускник мастерской Бориса Трофимова. Отдельные дисциплины преподают Елизавета Мамонтова, Вета Постнова, Наталья Федоренкова ― выпускники этой же мастерской. Так что преемственность налицо.
Среди главных приоритетов ВАШГД были культура и искусство. Мы сохраняем этот принцип в нашей школе. Этот стратегический выбор связан не только с происходящим поворотом к постиндустриальной, креативной экономике ― неизбежным выходом культуры на передовые позиции, ― но и с пониманием искусства как неисчерпаемого образовательного ресурса.
Дизайн постиндустриальной эпохи требует развивать не только дизайн-мышление, но и дизайн-чувствование. Каждый проект принимать близко к сердцу. Пропускать не только через свой ум, но и через душу. И тогда дизайн становится не универсальным, а уникальным. И форма следует не только функции, но и эмоции, эмпатии, любви. Невозможно изменять мир, не меняясь самому. Профессиональное развитие невозможно без личностного роста.
— Как вам удаётся сохранять этот дух эксперимента в академическом учреждении?
— У нас система, в которой часто задания вообще не повторяются. В традиционных дизайнерских вузах как: из года в год делают сначала знак, потом буклет, потом упаковку, потом фирменный стиль, от простого к сложному. Есть вузы, где на первом курсе специально разработаны темы, которые преподаватели должны давать в качестве заданий.
Мы же нацелены на эксперимент. Принцип мастерских у нас неофициальный, но и дух ― вещь неофициальная. Мы говорим, что наша профессиональная обязанность ― нарушать стандарты, не соблюдать их. Креативное ― значит неожиданное. Это относится и к педагогике. Мир стремительно движется в будущее. То, что было абсолютным в ХХ веке, становится относительным в ХХI веке. Чтобы понять происходящее, нужны эксперименты и в дизайне и в дизайн-образовании.
— То есть предметный принцип ― необходимость, с которой пока приходится мириться. Обязательно ли дизайнер должен уметь рисовать?
— На этот счёт существуют разные мнения. Например, многие считают, что путь к дизайну лежит только через академический рисунок. Но художественные практики бывают самыми разными. Можно прийти в дизайн, например, через фотографию или ещё какой-то творческий опыт.
Милтон Глейзер ― все знают его логотип «I Love New York» ― говорил, что учить рисованию необходимо потому, что оно приучает студентов к усидчивости, сосредоточенности и концентрации внимания. Вот это действительно важно в дизайне.
Но это необязательно связано с умением рисовать. Мы и с этим экспериментируем. У нас есть традиционный блок, который ведут старые педагоги. А есть Саша Голынский, актуальный художник, который ведёт те же дисциплины. Они называются «Академический рисунок», «Академическая живопись». Но он делает со студентами современные художественные проекты.
— Вы говорили о влиянии компьютера на дизайн-систему. А может ли дистанционное образование быть эффективным?
— Мы точно не знаем, но пробовать надо. Мы только на пороге дистанта. Вот опыт ВАШГД определённо позволяет сказать: да, свобода эффективна. Здесь то же самое. Мы должны сначала несколько лет поучить дистанционно, посмотреть на выпускников. Наша школа сейчас впервые объявила бакалавриат онлайн. Это может стать новым этапом в дизайн-образовании.
— В этом году Школе дизайна РАНХиГС исполняется десять лет. Можно ли говорить о каких-то итогах?
— История Школы делится на две части: на первые пять лет, когда она была «как все» и учила дизайну по привычным протоколам. И вторые, когда она стала превращаться в «ВАШГД 2.0», устремлённую в нереальное завтра. В новом качестве у нас в этом году будет только первый выпуск, то есть итоги подводить ещё рано.
Но вторая пятилетка не на пустом поле началась. Была готовая почва: в основе не только опыт ВАШГД, но и определённая преемственность первых пяти лет. Специфика Школы состоит в сочетании «реального» и «нереального» дизайна. Выставка Школы дизайна ИОН РАНХиГС на «Винзаводе» позапрошлым летом так и называлась: «(Не)реально».
Сейчас мы со студентами делаем книжку про всё десятилетие. Десять лет ― красивая цифра. Но на самом деле всё только начинается.
Автор статьи: Ольга Кондратова (Skillbox)
Источник: https://skillbox.ru/media/design/interview-sergey-serov/
Онлайн-бакалавриат РАНХиГС + Skillbox: https://www.design.ranepa.ru/ranepa/online